Тысячи радикально настроенных европейцев уезжают воевать в Сирию и Ирак. Об этой тенденции говорят как о самой большой угрозе безопасности в современной истории. Власти европейских стран уверяют, что осознали масштабы проблемы, но есть ли у них единая стратегия борьбы? Об этом в программе “На линии огня”.
Абдель: “У меня было несколько контактов для связи.... я с ними поговорил.. На самолете прилетел в Турцию. Доехал из Стамбула до приграничной территории и там встретился с этими людьми. На турецко-сирийской границе я перепрыгнул через забор и оказался в Сирии.”
Что должна сделать Европа, что остановить рост числа своих граждан, вступающих в ряды вооруженных группировок, включая “ИГИЛ”, в Сирии и Ираке? Что делать, когда эти люди возвращаются домой? С нами в студии эксперт по борьбе с терроризмом Жан-Шарль Бризар. Марк Пиерини, научный советник центра “Карнеги-Европа” и бывший посол ЕС в Турции и Сирии. А также на видеосвязи из Лондона Ханиф Кадир, бывший джихадист, который в 2002 году уехал в Афганистан, чтобы присоединиться к боевикам “Талибан”. Сегодня он работает над предотвращением экстремистской деятельности и возглавляет фонд “Active Change.” Благодарю наших гостей за то, что согласились принять участие в программе “На линии огня”. Первый вопрос Жан-Шарлю Бризару. По-вашему, угроза предполагаемая или реальная?
Жан-Шарль Бризар: “Угроза реальная. В Европе мы еще не сталкивались с угрозой таких масштабов. С 2012 года около 3300 человек, обладающих европейскими паспортами либо видами на жительство, побывали в Сирии и Ираке с этой целью. Угроза стала всеобщей и для борьбы с ней требуется общий курс политики безопасности.”
Евроньюс: “Марк Пьерини, скажите, если угроза реальная, почему Европа так медленно реагирует?”
Марк Пьерини: “Да, это реальная угроза нашей внутренней безопасности, несмотря на громкие заявления о военных операциях. Меры борьбы с этой проблемой обсуждаются с прошлого года в контр-террористических ведомствах ЕС, но реальные действия начали принимать минувшей весной.’‘
Евроньюс: “Ханиф, вы отправились в Афганистан в 2002 году. Феномен участи в конфликтах иностранных боевиков не новый. Что изменилось сейчас?”
Ханиф Кадир: “Да, в Афганистан приезжали люди со всего мира.То же самое можно сказать о балканской войне в Боснии, туда приезжали воевать иностранцы. Но в Сирии, темне менее, сложилась иная ситуация. Поначалу туда хотели ехать молодые мужчины и женщины, чтобы облегчить страдания невинных сирийцев. Но сегодня молодые люди верят, что аль-Багдади — новый халиф, что он святой и избран возглавить мусульман во всемирном джихаде против дъявола.’‘
Евроньюс: ‘‘Дания — одна из стран ЕС, где значительно возросло число граждан, уезжающих воевать в Сирию. В Дании мы встретились с джихадистом, который вернулся из Сирии, где по его словам, он сражался в рядах Свободной сирийской армии.”
Абдель: “В Сирии я побывал дважды. В первый раз я пробыл там два месяца. Я поехал туда, потому что не мог сидеть сложа руки и смотреть, как Асад угнетает сирийский народ, а весь мир молча наблюдает за этой несправедливостью...... В то время все новости о Сирии я получал из видео клипов в фейсбуке или на ютубе. Для меня они были единственным источником информации. Эти видео казались мне романтичными, боевики пели песни и вместе шли сражаться со злом. Меня это вдохновило. Попасть туда было очень просто. Я добрался всего за один день. Меня никто не досматривал и ни о чем не спрашивал. Я купил билет до Стамбула, а оттуда на автобусе доехал до границы.”
Абдель — это псевдоним. Молодой человек просил не сообщать его настоящее имя. В прошлом году он вернулся в Данию из Сирии, где провел, в общей сложности, три месяца. Он говорит, что когда впервые вернулся домой в 2012 году, его никто не допрашивал. Власти Дании начали задавать вопросы лишь тогда, когда он вернулся из Сирии во второй раз.
Абдель: “Опыт в Сирии не превратил меня в экстремиста. Или, другими словами, я не стал угрозой европейскому обществу. Я уверен, что после поездки в Сирию, после того,как я увидел конфликт своими глазами, мои радикальные настроения значительно уменьшились. В Сирии меня называли “парнем из Дании”. В Сирии я не чувствовал себя дома. Мой дом — Дания. Я датчанин.”
Евроньюс: ‘‘Мы услышали рассказ вернувшегося джихадиста.. Жан-Шарль Бризар, что, по-вашему, должны делать европейские власти по отношению к таким людям? Отбирать паспорта, лишать гражданства?”’
Жан-Шарль Бризар: “Власти большинства европейских стран пытаются предотвратить это явление. Но мы уверены, что предотвращать поздно, если эти люди уже отправились в зоны иностранных конфликтов.’‘
Евроньюс: “Но что делать с ними потом, они же вернутся, не так ли?”
Жан-Шарль Бризар: “Да, конечно они вернутся. И многие вернутся в таком настроении, как этот парень, говоривший с вами. Они там воевали, но не стали более радикальными. Но некоторые из них— меньшинство — по нашим оценкам, это каждый девятый, вернутся оттуда — из Афганистана, Боснии, из любой точки,
